Кругосветное путешествие магеллана потрясло воображение. Кругосветное путешествие фернана магеллана

«Не было в истории путешествия столь богатого интригами и клеветой, предательством и убийствами, болезнями и голодом, но и открытиями новых путей, неизвестных земель и невиданных ранее живых существ», — так высказался современник о нашумевшей в начале XVI века первой в истории кругосветной экспедиции - Фернана Магеллана, который сам, вопреки распространенному заблуждению… не огибал земного шара. Он преодолел примерно две его трети, после чего довольно глупо и случайно погиб в стычке с дикарями на маленьком острове Филиппинского архипелага.

Важнейшее событие во всей истории Великих географических открытий произошло 7 июня 1494 года. Открытия Колумба на западе и Васко да Гамы на востоке со всей остротой поставили вопрос о глобальном разграничении сфер влияния во внезапно расширившемся мире. И вот, согласно договору, заключенному между двумя морскими сверхдержавами своего времени в кастильском городке Тордесильяс, планета разделилась на два полушария, и все, что к западу от условного меридиана (нынешний 49-й «левее» Гринвича), отходило королям Кастилии и Арагона, восточная же часть - Португалии . Оставалась, однако, одна проблема. Собственно, как далеко на восток и запад простираются потенциальные владения одной и другой метрополий? Где край земли и есть ли он?.. Большинство просвещенных людей той поры, правда, уже не сомневались в шарообразности Земли и потому справедливо указывали: в ближайшие же годы придется устанавливать еще одну «демаркационную линию» - на противоположной стороне Земли. Но утверждение о том, что планета круглая, оставалось умозрительным. Пока не осуществил своего удивительного предприятия один человек, который совершил прорыв в мировой географической науке, а сам умудрился остаться в тени.

В одном селе родился бедный Фидальго

Даже о главных фактах его жизни исследователи и писатели долго не могли толком договориться. «Мы знаем только, что он родился около 1480 года. Место его рождения уже спорно… о семье его мы знаем только то, что она принадлежала к дворянству, правда, лишь к четвертому его разряду - fidalgos de cota de armes». Так пишет в романтизированной биографии вдохновителя первого кругосветного путешествия Стефан Цвейг.

Современные же историки чаще всего утверждают, что Эрнандо Магеллан, а вернее, на его же родном языке - Фернан де Магальяйнш (Fernao de Magalhaes), появился на свет в северо-восточной Португалии, в городке Сабуроза, области Траз-уж-Монтиш. Городок захолустный, на самой дальней границе, зато семья мальчика была там «главной» - его отец служил алькальдом (градоначальником). Вообще, судя по тому, что, осиротев в 10 лет, будущий мореплаватель вместе со старшим братом оказался при личном дворе королевы Элеоноры, жены Жуана II, фамилию его признавали достаточно знатной. Там, в Лиссабоне , Магеллан получил неплохое для своего времени образование, в том числе по астрономии и навигации. Предполагают даже, что среди его учителей был величайший картограф, изготовитель знаменитого глобуса немец Мартин Бехайм, живший тогда в сильнейшей морской державе.

Как бы там ни было, но в 20 лет Фернан впервые ступил на борт корабля. А дальше, казалось бы, складывалась обычная для эпохи судьба конкистадора: сражения на побережье Восточной Африки; затем служба в Индии под прямым началом славного Афонсу ди Албукерки. Следующий этап и следующая (после самой Индии) цель - вожделенные для всего магелланова поколения Острова пряностей, источник самого ценного тогда товара - то есть Зондский и Молуккский архипелаги. Для их прочного захвата нужно было сначала овладеть «замыкающим ключом» - Малаккским проливом с городом Малаккой. Еще в 1509 году португальцы отправили на разведку небольшую эскадру под командованием Дьогу Лопеша ди Сикейры. Это было, очевидно, первое плавание европейцев к востоку от Цейлона …

Мизантроп

Малаккский султан благосклонно встретил диковинных иностранцев, принял их дары и взамен обещал прислать на корабли искомые пряности. Просил только отправить к берегу сразу все шлюпки с каравелл, а то товаров так много, что и их едва хватит.

В разгар погрузки один из капитанов заметил, что около португальских кораблей собирается - как бы невзначай, из любопытства - подозрительное число малайских джонок, и на всякий случай послал единственную оставшуюся на борту лодку с самым надежным человеком из команды - предупредить флагмана. Этим человеком оказался Фернан Магеллан. Встревоженный Сикейра тут же приказал обыскать свое судно. Его люди нашли несколько десятков «просочившихся» и готовых к нападению туземцев и бросили их за борт. Затем мощные пушечные залпы разметали «строй» джонок. Но большинство европейцев находились в это время на суше, и они, конечно, были убиты. Уцелел только один офицер, некто Франсишку Серрану. Его спас, совершив рискованный «рейд» к берегу, лучший друг - Магеллан. «При этом случае, - как виделось 400 лет спустя Цвейгу,- в еще не ясном для нас облике Магеллана впервые вырисовывается одна характерная черта - мужественная решительность. Ничего патетического, ничего бросающегося в глаза нет в его натуре... Совершив славное дело, он потом не умеет ни использовать его, ни похваляться им; спокойно и терпеливо он снова удаляется в тень».

Там, где одни видят «спокойствие» и «терпеливость», другие усматривают замкнутость и неумение общаться с людьми. Даже летописец кругосветной экспедиции и апологет Магеллана, итальянец Антонио Пигафетта (впрочем, вероятнее всего, главной его задачей был шпионаж в пользу Венецианской республики), признавался, что матросы просто ненавидели Магеллана. «Он не умел улыбаться, расточать любезности, угождать, не умел искусно защищать свои мнения и взгляды...» Так как же этой мрачной личности удавалось невероятное - убеждать следовать за собой ненавидящих его людей? Пожалуй, главные составляющие его успеха таковы: безусловная профессиональная компетентность (а вот это как раз не слишком частый случай в век, когда плавали и выбивались в командиры «все, кому не лень»), честность, порядочность и должностная добросовестность (это уж и вовсе редкость на королевской службе). Достаточно характерный штрих, по тем временам неслыханный, - Магеллан собирался отпустить на волю своего раба-малайца, когда тот окончит выполнять обязанности переводчика экспедиции. Он даже указал в своем завещании: вот, мол, коли мы как раз будем в это время находиться у берегов его давно покинутой родины… А лучшее доказательство незаурядности Магеллана-руководителя - то, во что экспедиция «превратилась» после его гибели. Но - обо всем по порядку.

Еще около года после драматической экспедиции в Малакку дон Фернан провел на Востоке. Известно, что он служил достойно, но тем не менее особого продвижения не добился. Его самостоятельность, несговорчивость и целеустремленность, подмеченные биографами, похоже, оказывали ему дурные услуги: о малейшем недоразумении с субординацией мгновенно доносили наверх - с предсказуемыми последствиями. Когда в 1510 году он получил наконец звание капитана, корабль в команду и без разрешения «заплыл» дальше на восток, чем предписывала общая инструкция, его немедленно разжаловали и отправили обратно в Лиссабон.

Плывя прямо, приплыть обратно

Настал день, и в гавань коварной Малакки вошла грозная флотилия «мстителей» - 19 больших боевых кораблей. Город был завоеван. Португалия овладела всеми ключевыми пунктами на морях от Африки до Индонезии .

После пышных торжеств основные силы повернули назад на запад, а три судна под командой чудесно спасенного в этих местах Франсишку Серрану устремились дальше, в неведомые воды. Члены этих экипажей, вероятно, первыми из европейцев видели мельком Новую Гвинею, но на ее берега выходить не стали - разговоры об «охотниках за головами», папуасах, вероятно, уже были к тому времени на слуху. Кроме того, основная цель была достигнута. Маленькая флотилия добралась до легендарных Островов пряностей, которые оказались вполне реальными и в самом деле так изобиловали драгоценным товаром, что за несколько дней трюмы наполнились до предела. Пора домой.

Судну капитана Серрану не повезло: оно, отяжелевшее от груза, напоролось на риф и разбилось в щепки. Уцелевшие матросы вернулись на Амбоину (ныне - Амбон) - остров, где они так славно разжились пряностями и где их снова встретили радушно и гостеприимно. Вскоре все вернулись в португальские владения. А вот капитан королевского флота дон Франсишку Серрану, вместо того чтобы далее командовать экспедицией в трудную минуту, остался вести мирную и непритязательную жизнь на небольшом острове Тернате. От местного мусульманского князька он получил звание великого визиря - в общем, синекуру, позволявшую не делать ничего, кроме как изредка давать ценные советы по военным и морским делам. Завел жену и детей. И, судя по всему, никогда не жалел о внезапном разрыве с родной цивилизацией. Впрочем, он не полностью порвал с ней. Многие годы случайными оказиями он поддерживал переписку с друзьями, главным из которых оставался, конечно, Магеллан. Послания сохранились - Серрану подробнейшим образом рассказывал о жизни в новом отечестве с описаниями не только достоинств и прелестей тропического пояса, но и географических объектов и путей, которыми в тех местах пользуются навигаторы. Скорее всего, в этой корреспонденции дона Франсишку и дона Фернана и зародилась великая идея - поиска нового пути, возможности «плывя прямо, приплыть обратно». Во всяком случае, после смерти капитана-дезертира среди его бумаг, в свою очередь, нашли Магелланово письмо, в котором тот таинственно обещал другу в скором времени прибыть «иным путем». Как известно, обещание он почти сдержал, погибнув всего в нескольких сотнях километров от обиталища Серрану. Но что еще поразительнее, последний скончался у себя дома от пищевого отравления как раз в тот же день.

Изгнанник

Все это, однако, впереди. А пока что Магеллан латает прорехи в своей незадавшейся поначалу карьере, сойдя на берег. Он «усмиряет мавров» в Марокко и в известном сражении при Азаморе получает ранение пикой в колено, отчего на всю жизнь остается хромым. Но этого мало - его обвиняют (по всей вероятности, ложно) еще и в связях с врагом. Дон Фернан в негодовании без разрешения покидает армию и отправляется жаловаться прямо королю, а вслед уже летит очередной донос.

Тут начинается противоречивая история «о том, как поссорился Мануэл I Счастливый с Магелланом» - самый, наверное, известный в португальском обиходе исторический «анекдот о несвершении». То есть о том, что могло быть и почти было, но не случилось. Так вот, согласно одной из версий, Мануэл, с детства, кстати, знакомый с Магелланом, даже спрятал за спиной руку, которую хотел поцеловать пришедший, и грубо отказался от его дальнейших услуг. Оскорбленный дворянин уточнил, может ли он в таком случае поступить на службу к другому государю, и получил презрительное разрешение (причем некоторые источники утверждают, что король, не стесняясь в выражениях, рекомендовал ему обратиться к самому влиятельному из государей мира сего - к дьяволу). Вот как случилось, что с 15 мая 1514 года дон Фернан перестал числить себя подданным родного королевства и после некоторых раздумий перешел под испанские знамена. И даже имя кастилизировал - отныне он не Фернан, а Эрнандо, не Магальяйнш, но Магеллан, и только так будет подписываться до конца своих дней!

Победитель

20 октября 1517 года Магеллан вместе с невольником Энрике, вывезенным из Малакки, пересек границу Испании и обосновался в Севилье. Выбор был не случаен: именно отсюда отправлялись почти все экспедиции на исследование и завоевание Нового Света. Кроме того, в этом городе имелась значительная португальская диаспора - преимущественно такие же, как он, изгнанники, не встретившие понимания при лиссабонском дворе. Один из перебежчиков этого рода, Дьогу Барбоза, дослужился даже до высокого поста начальника городского арсенала. Магеллан сразу же нашел у него приют и подружился с его сыном Дуарте, с которым имел много общего - тот тоже успел поплавать в индийских и малайских водах. Впоследствии знакомство повлияло на судьбу обоих - младший Барбоза с энтузиазмом отправился в первое кругосветное путешествие и оказал в нем важные услуги своему адмиралу. А дон Эрнандо женился на его сестре, юной Беатрис, и тем самым получил все права свободного севильского горожанина.

Упрочив таким образом свое положение, иммигрант приступил наконец к главному своему делу на данном этапе - поиску «спонсоров». Рассказывали, что он обивал пороги потенциальных благодетелей вместе со своим малайцем и внушительным глобусом - самым древним глобусом, который дошел до нас (он был создан самим Бехаймом в 1492 году). На глобусе был обозначен путь будущей экспедиции...

Откуда же такая уверенность в том, что там, на юге Америки, где еще не плавали европейские корабли, имеется судоходный пролив? Ведь Пигафетта писал, что даже когда вход в этот пролив уже был у них перед глазами, никто еще не верил в его реальность - утомленные многомесячным лицезрением стены суши по правому борту, моряки боялись верить. И только адмирал настаивал: некий paso («проход») существует. Правда, он ошибался, «помещая» его примерно на 35-й параллели, где на самом деле находится Ла-Плата, гигантский эстуарий реки Параны. Очевидно, в заблуждение Магеллана ввела начертанная Бехаймом карта, которую он мог видеть в секретном королевском архиве Лиссабона. Там «известные земли» прерываются именно на этом уровне.

Так или иначе, ему удалось убедить нескольких влиятельных чиновников и финансистов передать новому королю Карлу I «Памятку» («Membranza»), где ясно утверждалось: «земли пряностей» в соответствии с Тордесильясским договором вполне «вписываются» в испанское полушарие.

На членов Государственного совета, который рассматривал Магелланов план «плыть на Запад, чтобы добраться до Востока», тот произвел благоприятное впечатление. Возымели результат и пылкая поддержка известного тогда всей Европе ученого Руя Фалейру, и «демонстрация» настоящего малайца. Вдобавок совершенно неожиданно в поддержку проекта выступил президент Комитета по делам Индий епископ Бургосский Хуан Родригес де Фонсека, заклятый враг Колумба и Кортеса.

22 марта 1518 года решение об отправке флотилии под командованием Магеллана официально принял сам монарх - и под нее не только выделялся щедрый денежный фонд! Дон Эрнандо «авансом» награждался орденом Святого Иакова, производился в адмиралы, ему гарантировалась двадцатая часть всех возможных прибылей от экспедиции, а за его потомками закреплялись наследственные губернаторские должности в новооткрытых землях. Когда известие об этом достигло Лиссабона, король Мануэл, естественно, впал в ярость. Сначала он предложил Магеллану «прощение» и посулил еще больше, если тот вернется со своим проектом на родину. Потом, узнав об отказе, приказал своему консулу в Севилье организовать серию провокаций, чтобы помешать кораблям выйти в море. И наконец, когда не удалось и это, отправил в погоню целую эскадру. Все напрасно - 10 августа 1519 года пять небольших судов (самое большое имело водоизмещение всего 120 тонн, и, по словам того самого португальского консула, он «не рискнул бы отправиться на таких скорлупках и на Канарские острова») под звучным общим названием «Армада де Молукка» покинули Севилью.

«Звезда» Португальской империи: дон Афонсу ди Албукерки
Первым из европейцев нашел морской путь в Индию, как известно, Васко да Гама, но тогда, в конце XV века, португальцев ожидали на востоке не менее важные открытия. Это славное время пришлось на ту пору, когда вице-королем их владений на востоке был Афонсу ди Албукерки. Знаменитый конкистадор, сын советника короля Афонсу V Гонсалу ди Албукерки, в 1503-м впервые отбыл в Индию. Эта страна стала его судьбой. В 1506 году Албукерки уже вторично идет к индийским берегам в составе военной экспедиции дона Триштана да Кунья. Более того, у него имеется секретное предписание, согласно которому он должен стать преемником отслужившего свой срок вице-короля Франсишку де Алмейды. Однако по дороге эскадра несколько изменила маршрут, чтобы покорить часть берега Персидского залива. Албукерки лично приступил 26 сентября 1507-го к строительству крепости в Ормузе, но другие командиры и сам вице-король ему противодействовали как самозванно принявшему на себя руководство. По приказу Алмейды тот был даже арестован и обвинен в стремлении обрести титул «ормузского короля». Тут-то наконец пригодилась «тайная грамота», которую дон Афонсу эффектно извлек «из рукава». С ноября 1509-го он сам - вице-король. В отличие от своего предшественника Албукерки считал, что даже сильного флота метрополии недостаточно для полного контроля над Индийским океаном. Необходимо покончить с торговой зависимостью от местных правителей в Азии и Африке, построив собственные крепости и флоты уже тут в колониях! Эту задачу губернатор успешно и разрешил. В португальских крепостях на побережье появились собственные верфи, откуда сошли новые корабли, - безраздельное господство во всех водах Востока было обеспечено. Судите сами: Афонсу ди Албукерки прибыл в Индию с флотом из 20 кораблей, на борту которых служили 2000 португальцев, завоевал с ними в 1510 году Гоа и сделал это место своей резиденцией. Но на этом не остановился. Он считал, что Португалия должна захватить Аден (и таким образом «запереть» от противников Красное море) и стараться основывать новые колонии на Малабарском и Коромандельском берегах Индостана. Когда Албукерки вступал в свою высокую должность, его соотечественники владели на Индийском океане только семью крепостями. К концу его жизни (1515) их стало почти вдвое больше. В общем же и целом усилиями Албукерки, Магеллана (в первый, «португальский», период его карьеры) и им подобных к середине XVI столетия Лиссабон владел огромной колониальной империей, которая представляла собой систему военно-морских баз, опоясывавших дугой Индийский океан и разбросанных на большом расстоянии друг от друга: Мозамбик и Момбаса - в Восточной Африке, Ормуз и Маскат - в Аравии, Диу, Гоа, Кочин - в Индии, Коломбо - на Цейлоне, Малакка - в Малайе, Амбоина, Тернате и другие - на Молуккских островах.

В поисках paso

Успешно ускользнув от преследования «завистников», 3 октября флотилия уже достигла островов Зеленого Мыса. Но вот до побережья Южной Америки добрались лишь к середине декабря - почти на два месяца задержали Магеллана продолжительные штили. Судя по всему, это была личная ошибка адмирала, выбравшего не совсем верный путь. Последствия оказались очень серьезными.

Капитаны-испанцы и без того с самого начала настороженно относились к мрачному высокомерному иностранцу, который не только не пытался наладить с ними товарищеские отношения, но требовал безусловного подчинения, подчеркнуто держал дистанцию, а главное - категорически отказывался делиться планами по поводу маршрута. Однажды главнокомандующий - «в ответ» на требование королевского наблюдателя, двоюродного брата епископа Бургосского Хуана Картахены, сообщить, почему изменен курс, - просто арестовал этого почти равного себе по полномочиям, значительно более знатного и популярного в среде матросов человека. Но пока что никто не смел оказать сопротивление. «Превосходящие силы» противников португальца временно отступили.

Тем временем, поспешно пополнив запасы воды и продовольствия в бухте, где впоследствии вырос Рио-де-Жанейро, экспедиция принялась методично прочесывать заливы и устья рек, за каждым из которых мог скрываться пресловутый paso. Однажды показалось, что цель достигнута - корабли вошли в широченный эстуарий Ла-Платы - тот самый, на который, судя по всему, рассчитывал дон Эрнандо, опираясь на свою таинственную карту. Но, увы, через несколько дней стало ясно: какой бы полноводной ни была Парана, это всего лишь река, и до «противоположного» океана по ней не поднимешься.

Так, в бесплодных поисках прошло все время до конца марта - а тут начались неожиданные холода и бури, вынудившие маленький флот остановиться на зимовку на 49°15" южной широты. Здесь, в бухте, названной испанцами Сан-Хулиан, произошло несколько примечательных событий: географических, биологических, а также общественных…

Южноамериканские страсти

Суровые земли вокруг бухты казались безлюдными. Испанцы начали даже опасаться, что они в принципе непригодны для обитания человека - тем более что чем ближе подходило лето, тем становилось морознее (опыт европейцев в Южном полушарии тогда исчерпывался знакомством с тропическими широтами - с настоящей «летней зимой» они столкнулись впервые). Единственными живыми существами, недостатка в которых тут не наблюдалось, были тюлени и пингвины (эти птицы тоже потрясли воображение моряков - «черные гуси, которых надо не ощипывать, а свежевать»).

Но в один прекрасный день к стоянке Магеллана все же приблизился необыкновенный индеец. «Этот человек отличался таким гигантским ростом, что мы едва достигали ему до пояса. Был он хорошо сложен, лицо у него было широкое, размалеванное красными полосами, вокруг глаз нарисованы желтые круги, а на щеках - два пятна в виде сердца. Короткие волосы выбелены, одежда состояла из искусно сшитых шкур», - вспоминал потом Пигафетта. А особенно испанцам бросились в глаза огромные ступни великана - в честь них они даже решили назвать всю страну Патагонией (собственно, от patago’n, «ногастый»). Туземец приветливо улыбался, приплясывал, пел, при этом непрерывно посыпал песком волосы, и адмирал, по прежним путешествиям знакомый с нравами дикарей, понял, что надо делать. Он приказал одному из матросов так же плясать и посыпать себе голову - контакт установился, и весьма сердечный. Абориген даже поднялся на борт. Угощать его было практически нечем - запасы подходили к концу, - но к изумлению путешественников, он с аппетитом съел целиком, не содрав даже шкуры, крысу и запил ее целым ведром воды. Ободренный хорошим приемом и подарками (хотя впервые увидев себя в зеркале, с перепугу сшиб с ног четырех человек), патагонец на следующий день привел соплеменников и даже показал новым друзьям невиданное животное «с ушами мула, хвостом лошади и телом верблюда» (это был гуанако - пройдет 10 лет, и с их стадами столкнется в Перу Писарро). В общем, получилась даже некая дружба, продолжавшаяся до самого конца испанской стоянки в Патагонии. Правда, тем самым первым своим индейским знакомцам европейцы уготовили печальную судьбу: взятые на борт как образец местной «фауны», они не пережили плавания через Тихий океан.

А пуститься наконец в это плавание пришлось после трагических событий. Дело в том, что испанские капитаны, давно и не без оснований подозревавшие, что никаких достоверных сведений о пути на запад у адмирала нет, а все разговоры и намеки - блеф, решили, что с них достаточно. Три из пяти кораблей оказались захвачены мятежниками - на стороне флагмана «Тринидад» остался только крошечный «Сантьяго». Не прошло и нескольких часов, как дон Эрнандо получил ультиматум.

И тут Магеллан проявил себя во всем «великолепии». За кратчайшее время он обдумал, подготовил и хладнокровно нанес ответный удар. Вот как красочно описывает ключевой момент этой драмы Цвейг: шесть воинов «с нарочитой, тщательно обдуманной медлительностью» взбираются на борт корабля-бунтовщика и «вручают капитану Луису де Мендоса письменное приглашение явиться для переговоров на флагманский корабль… «Э нет, меня тебе не заполучить», - со смехом говорит он, читая письмо. Но смех переходит в глухое клокотанье - кинжал пронзил ему горло». В ту же минуту на борт «Виктории» поднимаются пятнадцать с головы до ног вооруженных воинов под начальством шурина адмирала Дуарте Барбозы, подплывшие на другой шлюпке. Не успели мятежники как-то осмыслить происходящее, как Барбоза взял на себя командование: «вот он уже отдает приказания, и испуганные моряки повинуются ему». Другому бунтовщику, командиру Гаспару де Кесаде, отрубил голову собственный слуга, которому Магеллан за это обещал помилование. А третьего, того самого знатного сеньора Картахену, вместе с примкнувшим к бунтовщикам главным капелланом экспедиции высадили (гуманно снабдив продовольствием) на безлюдном берегу.

После подавления мятежа приведенные к покорности матросы клянутся на кресте в верности адмиралу

Соперник стихии

24 августа 1520-го путешествие возобновилось и тут же ознаменовалось крупной неприятностью - буря в щепки разбила «Сантьяго», хорошо хоть люди уцелели. Пришлось опять остановиться и несколько недель ждать более благоприятной погоды. Только 21 октября корабли наконец подошли к долгожданному проходу. Этот извилистый и опасный путь протяженностью 600 километров между многочисленными островами (у моряков впоследствии вошла в ход поговорка, что, мол, там всегда со всех четырех сторон дует северный ветер) адмирал, доказавший-таки всем свою правоту, назвал проливом Всех Святых. Лишь много позднее он получил имя самого первооткрывателя. Берега вокруг казались еще более безлюдными, чем в Сан-Хулиане, только по ночам испанцы видели тусклые огоньки костров на южной стороне (отсюда имя архипелага - Огненная Земля). Через месяц такого плавания опять начал назревать бунт - люди быстро забывают уроки прошлого, столкнувшись с новыми неприятностями. Еще недавно надежный союзник, соотечественник и, по некоторым сведениям, даже родственник Магеллана, Эстебан Гомеш просто обратился к командующему от лица тех, кто требовал вернуться назад. Пока шли споры, флотилия вплотную приблизилась к выходу из пролива, и по иронии судьбы в тот самый день, когда к вечеру показался долгожданный океан, отправленный на разведку «Сан-Антонио» - лучший корабль, имевший к тому же в трюмах большую часть припасов, - исчез. Магеллан, вероятно, догадывался, что случилось, но тем не менее обратился к андалусийцу Андресу де Сан-Мартину, астроному и астрологу экспедиции (в те времена разница между этими профессиями была не слишком заметной) за «разъяснениями». Тому тоже, надо полагать, не пришлось проявлять особого мистического искусства, чтобы прийти к умозаключению: судно дезертировало, повернуло назад в Испанию (он «увидел» двоюродного брата Магеллана, Алвару ди Мескиту, закованного в цепи бунтовщиками - как оно и было на самом деле!). В результате ситуация сложилась критическая - продовольствие практически закончилось, но… Как это нередко случается в деле больших географических открытий, от бесславного конца экспедицию спасла ошибка, некое кардинальное заблуждение. Колумб, например, плыл в Индию, а открыл Америку, и если бы на пути его не встретился «лишний» континент, до Азии ни за что не решился бы добираться. Так вышло и с Магелланом, который был уверен, что от Молуккских островов испанцев отделяет переход в какие-нибудь 3- 4 дня. И потому 28 ноября 1520 года три оставшихся корабля смело устремились в глубь величайшего, как потом выяснилось, океана Земли, который к тому же показался европейцам на удивление спокойным по сравнению с Атлантикой - Тихим...

«Но как мучительна эта тишина, какая страшная пытка это вечное однообразие среди мертвого молчания! Все та же синяя зеркальная гладь, все тот же безоблачный, знойный небосвод, все то же безмолвие, тот же дремлющий воздух, все тем же ровным полукругом тянется горизонт - металлическая полоска между все тем же небом и все той же водой», - писал Цвейг.

На деле, как мы знаем, плавание продолжалось почти четыре месяца и сопровождалось чудовищными лишениями. Сухари, превратившиеся в заплесневелую труху, приходилось смешивать с опилками. Крыс, столь понравившихся патагонцу, стали считать деликатесом и христиане. За грызунов менее удачливые «охотники» платили более удачливым золотыми монетами! «Дабы не умереть с голоду, мы стали есть куски воловьей кожи, которой, с целью предохранить канаты от перетирания, была обшита большая рея. Под долгим действием дождя, солнца и ветра эта кожа стала твердой, как камень, и нам приходилось каждый кусок вывешивать за борт на четыре или пять дней, дабы хоть немного ее размягчить. Лишь после этого мы слегка поджаривали ее на угольях и в таком виде поглощали», - вспоминал Пигафетта.

Даже самые выносливые и привыкшие к лишениям люди ослабели, почти у всех началась цинга. «Десны у заболевших сначала пухнут, потом начинают кровоточить, зубы шатаются и выпадают, во рту образуются нарывы, наконец, зев так болезненно распухает, что несчастные, даже если б у них была пища, уже не могли бы ее проглотить: они погибают мучительной смертью». На корабле это случалось постоянно.

Наконец через 3 месяца и 20 дней путешествия, за которое было пройдено по меньшей мере 17 тысяч километров, 6 марта 1521 года раздалось уже полузабытое: «Земля!» Парадоксальным образом оставив в стороне многочисленные и крупные архипелаги Полинезии (корабли прошли всего в 300 километрах к северу от Таити и примерно на таком же расстоянии к югу от Маркизов), экспедиция вышла на рассеянные как песчинки Марианские острова Микронезии, которые и теперь-то легко не заметить в пути.

Высадка на сушу не внушила радужных надежд. Конечно, утолить голод и жажду удалось, но здешние совершенно обнаженные дикари явно не обладали никакими богатствами. Разочарованный и обеспокоенный адмирал велел спешно вновь поднимать якоря, на прощание окрестив острова Воровскими (название справедливое вдвойне - сначала туземцы стащили у мореплавателей все, что не было приколочено, потом колонизаторы ответили им тем же). Еще через неделю надежды все-таки оправдались - испанцы достигли страны несравненно более цивилизованной и процветающей (впоследствии ее назовут в честь Филиппа II Филиппинами).

Слегка отдохнув на первом встречном крохотном острове, Магеллан немедленно отправляется на более крупный, Себу. Чтобы произвести надлежащее впечатление, он дает приветственный залп из орудий. Внезапный гром при ясном небе вызывает панику, но местному князьку Хумабону объясняют, что это - знак величайшего почтения могущественному повелителю Себу. Зная от магометанских купцов о мощи белых людей, которые покорили и разграбили берега Индии и Малакки, Хумабон благоразумно решает не ссориться с опасными гостями и изъявляет готовность вступить на вечные времена в вассальный союз с могущественным императором Карлом… В противоположность таким воинственным деятелям, как Кортес или Писарро, Магеллан в продолжение всего путешествия стремился добиваться своих целей мирным путем. Человек, как мы уже видели, суровый и беспощадный, он никогда не одобрял бессмысленных, на его взгляд, жестокостей. Например, он ни разу не нарушил данного слова, что другие считали вполне простительным по отношению к язычникам.

К общему удовольствию, началась меновая торговля. Островитян особенно привлекало железо, из которого можно было делать оружие и разные инструменты. За четырнадцать фунтов этого металла они предлагали пятнадцать фунтов золота и, вероятно, дали бы больше, но адмирал не хотел, чтобы из-за слишком ажиотажного спроса туземцы догадались о ценности «желтого дьявола» для белых людей. В остальном же Магеллан строго следил, чтобы себуанцев не обманывали. Его не слишком интересовала сиюминутная прибыль, важнее было наладить отношения и завоевать доверие. К тому же он понимал - самых «прибыльных» земель испанцы еще не достигли.

Сам дон Эрнандо поначалу не сходил на берег, все переговоры велись через общительного Пигафетту, который, кстати, и рассказал в дневниковой записи от 14 апреля 1521 года о последнем триумфе великого португальца: «Как только он вступает на берег, с кораблей гремит пушечный залп... На площади водружается исполинский крест, и их повелитель, вместе с наследником престола и многими другими, низко склонив голову, принимает святое крещение». В награду новоиспеченному государю Карлосу Себуанскому даруются особые полномочия и власть. Магеллан объявляет его верховным владыкой всех окрестных островов и торжественно обещает вооруженную помощь против любого ослушника.

А таковые не замедлили появиться - да и с чего бы им признавать господство какого-то Хумабона из-за того только, что он нацепил крест? Этого решительно не понимал, например, некто Лапу-Лапу (Силапулапу), вождь островка Мактан. Испанский главнокомандующий, в свою очередь, расценил его позицию как отличный повод показать мощь европейского флота всем туземцам, покорным и непокорным. Лапу-Лапу получил ультиматум. Естественно, никак не отреагировал - вряд ли он хорошенько понимал, чего вообще от него хотят. Забавно при этом, что право пришельцев напасть на Мактан представлялось ему совершенно естественным без всяких объяснений - на Филиппинах всегда было заведено терзать друг друга взаимными набегами. Он даже по давно выработавшейся местной традиции просил адмирала об отсрочке нападения, чтобы успеть собрать силы.

Подлинная реликвия - куски креста, воздвигнутого Магелланом на острове Себу в честь обращения его жителей в христианство, замурованы внутри этого нового, современного креста

Тайна гибели

Однако что-то тут явно не так. Действия Магеллана в данном - последнем в его жизни - случае, это желание продемонстрировать мощь, «поиграть мускулами» совсем не так логично, как может показаться. Более того, можно сказать, впервые за все путешествие он повел себя необъяснимо. Кроме всего прочего, его решение шло вразрез с королевской инструкцией: ни при каких обстоятельствах не рисковать жизнью капитанов, не говоря уже о собственной. Даже Совет армады, члены которого, в общем, особенно не желали своему адмиралу здоровья, пытался отговорить его от ненужного и опасного сражения. А тот не только плюнул на общее мнение, но и отказался от тысячи воинов, предложенных Карлосом-Хумабоном; и своих-то людей привлек к бою смехотворно мало - по 20 добровольцев с каждого из трех кораблей; настоял, чтобы это были не «особо ценные» опытные воины, а юнги, стюарды и повара, которые никогда и мушкета в руках не держали, - перед сражением их пришлось поспешно учить заряжать это оружие.

Все это наводит на одну и поразительную мысль: человек, энергично отражавший удары судьбы в куда более критических (на вид) ситуациях, демонстрировавший всегда сильную жажду жизни, «вдруг» отдал эту самую жизнь во власть «Божьего суда». Даже вернейших сторонников, капитанов Серрано и Барбозу, он отказался брать с собой - мол, «Крест Иисуса - это единственное, что нужно мне для защиты». Впервые за всю карьеру пренебрег рекогносцировкой - рифы, неожиданно (вот удивление в филиппинских водах!) преградившие путь, не дали кораблям подойти к берегу достаточно близко, чтобы оказать десанту артподдержку… В общем, все закончилось так, как должно было. Пигафетта, которому, как историографу, удалось присоединиться к отряду (его, кстати, и самого тогда тяжело ранило), оставил такое свидетельство: «Узнав нашего адмирала, они стали целиться преимущественно в него; дважды им уже удалось сбить шлем с его головы; он оставался с горстью людей на своем посту, как подобает храброму рыцарю… так сражались мы более часу, пока одному из туземцев не удалось тростниковым копьем ранить адмирала в лицо… В тот же миг все островитяне набросились на него и стали колоть копьями и прочим оружием, у них имевшимся. Так умертвили они наше зерцало, свет наш, утешение наше и верного нашего предводителя».

Что же нашло на опытнейшего воина, незаурядного стратега и тактика? Отчего совершил он столько ошибок, непростительных даже для новобранца? Раньше всегда считалось, что причиной такой переоценки собственных сил было «головокружение от успехов». Дескать, адмиралу казалось, что для него нет ничего невозможного. Им найден Пролив, сокрушена внутренняя смута, пересечен гигантский океан. Новые земли, как и обещано королю, покорены Испании без единой капли крови, множество душ обращено в христианство… Что может быть страшно такому человеку?..

Однако в семидесятых годах ХХ века специалист по истории португальских и испанских плаваний уругваец Роландо Лагуарда Триас выдвинул иное предположение, которое позже поддержали и развили самые именитые ученые. Суть его в том, что в последний месяц жизни мореплаватель испытал страшное разочарование, можно сказать - впал в «смертную тоску». Почему? «Маленькая» деталь - когда флотилия добралась до Филиппин , астроном-астролог Сан-Мартин определил их координаты: 9 и две трети градуса северной широты и 189 градусов долготы, если считать от демаркационной линии. Иными словами, испанская экспедиция уже прошла на 9 градусов в глубь португальского полушария, в которое ей было строжайше запрещено вторгаться…

Один из лучших и самых опытных моряков своего времени, Эрнандо Магеллан, не мог не понимать, что это для него значит. Ведь не ради «спортивного интереса» - обогнуть шар земной - пробивался он с таким упорством вперед, на запад… Все самое ценное и богатое, желанное царство пряностей оказалось на стороне его бывших соотечественников-противников, причем так далеко на их стороне, что никакие географические фальсификации не помогут! Выходит, он плавал зря, он обманул Карла I и весь суровый Королевский совет. Пусть даже и ненамеренно… Гораздо больший, чем адмирал рассчитывал, объем планеты не остановил его на пути, но сыграл с ним злую шутку. Не случайно - и стоит обратить внимание на эту важную деталь - вопреки «колонизационной» инструкции, где говорилось, что в завоеванных землях в первую очередь надо устанавливать знаки с королевским гербом, Магеллан установил на Себу только огромный деревянный крест, как символ обращения в веру восьмисот туземцев. Только огромный деревянный крест, объединяющий испанцев и португальцев.

Действительно, похоже, что ему пришло в голову подвести итоги жизни, попытаться хотя бы символически оправдаться перед самим собой, найти смысл в своей, как ему должно было казаться, проваленной миссии. Этому гордому человеку должна была быть невыносимой мысль о позорном возвращении. Вероятно, следует согласиться с выводом современных ученых - он фактически совершил самоубийство.

Финал путешествия: трагедия и триумф

С гибелью Магеллана испанцы потеряли в глазах аборигенов ореол неуязвимости, тем более что за ошибкой адмирала последовали не менее роковые. Сначала наследники адмирала отказались объявить свободным малайца Энрике, как следовало сделать по завещанию погибшего командира, и тот, оскорбившись, бежал к соплеменникам, благо теперь он находился в родных местах. Между прочим, получается: именно он-то и стал первым человеком, обогнувшим Землю - ведь Магеллан некогда вывез его в Европу в обратном направлении. Как бы там ни было, экспедиция осталась без переводчика.

Вскоре же Хумабон пригласил испанцев на пир. Старшие офицеры и кормчие, в том числе Сан-Мартин, точно так же, как некогда португальцы в Малакке, попали в ловушку. И, как и тогда, единственным, кому удалось в сутолоке бежать, оказался сеньор по фамилии Серрано (уже, конечно, не Франсишку, друг Магеллана, а капитан «Консепсьона», дон Хуан). Ему в итоге повезло меньше - туземцы все же в конце концов нашли его и пленили. Но не зарезали, а готовы были отдать на корабли за выкуп - пару пушек и бочонок меди. Оставшийся же «за старшего», кормчий Хуан Карвальо, очевидно, не захотел расстаться с неожиданно возникшей перспективой командования. Корабли подняли якоря, обрекая лучшего навигатора экспедиции на смерть. Еще восьмерых пленных европейцев «король Карлос Себуанский», легко расставшийся с нательным крестиком, продал в рабство китайцам.

Теперь из 150 моряков, добравшихся до Филиппин, в живых оставалось только 115 - число, недостаточное для управления тремя кораблями. Сильнее прочих пострадавший от морского червя «Консепсьон» пришлось сжечь. Это стало огромной потерей для истории - бывшие мятежники, заметая следы своего предательства в Сан-Хулиане, свезли все карты, лоции, судовые журналы, письма и дневники Магеллана на обреченное судно - прежде, чем бросить на него факелы.

Испанцы стали вести себя, как обычные пираты, - захватывали встречные лодки, крали их грузы, совершали налеты на маленькие туземные порты… В отсутствие Магеллана и других опытных навигаторов им понадобилось больше полугода, чтобы добраться до Молуккских островов, ради которых все плавание когда-то затевалось.

Пряностей здесь по-прежнему было столько, что с загрузкой не возникло никаких трудностей. После многолетних лишений появилась надежда не просто спастись, вернуться в отечество, а разбогатеть. Было решено разделиться, чтобы увеличить шансы пробиться к Испании .

«Тринидад» направился на восток - через Тихий океан к королевским владениям в Мексике и Панаме , но был по дороге захвачен португальцами. Почти вся команда впоследствии погибла, только четверо чудом выживших в 1525 году кружными путями добрались до отечества.

А избранный капитаном корабля с символическим именем «Виктория», один из бывших заводил бунтовщиков баск Себастьян Эль-Кано, сумел-таки добраться до дома. Обратный путь старого, истрепанного за два года и шесть месяцев плавания корабля охватил половину земного шара. Дойти от Молуккских островов до Европы было непросто, ведь по этому пути регулярно курсировали флотилии короля Мануэла. Тогда Эль-Кано решил проложить курс в неизведанных субантарктических водах.

Ветхий, источенный червями, до отказа нагруженный парусник пересек весь Индийский океан, а затем, миновав мыс Доброй Надежды, обогнул всю Африку, ни разу не бросив якоря. Этот беспримерный переход от Молуккских островов до Севильи начался 13 февраля 1522 года. Эль-Кано запасся продовольствием и пресной водой на все путешествие. На борт было также взято 19 малайцев (число европейцев к тому времени уменьшилось до 47).

Через несколько недель разразилось неожиданное бедствие - недостаточно провяленное мясо начало гнить, и его пришлось выкинуть за борт. Теперь рацион состоял только из риса и воды, которой быстро стало не хватать.

Скоро вновь появилась цинга, снова начался мор в команде. К началу мая экипаж потребовал, чтобы капитан взял курс на Мозамбик и сдался врагам. Но Эль-Кано удалось подчинить их своей воле: «Мы решили, что предпочтем умереть, нежели предать себя в руки португальцев», - впоследствии гордо рапортовал он императору. Позже, у мыса Доброй Надежды, на корабль налетел шквал, сломавший переднюю мачту и расщепивший среднюю...

Но после пяти месяцев безостановочного плавания, 9 июля, корабль подошел к португальским островам Зеленого Мыса с 31 испанцем (из 47) и 3 (из 19) малайцами на борту.

Эль-Кано отправил на берег нескольких матросов для закупки съестного, приказав говорить, будто буря пригнала их корабль из испанских владений в Америке. Португальские чиновники не стали досматривать потрепанное судно и не возражали против того, чтобы шлюпку загрузили пресной водой и съестными припасами. Трижды возвращалась нагруженная продовольствием шлюпка с берега, уже казалось, что обман удался. Еще один, последний рейс за рисом и фруктами… Но в этот раз лодка не вернулась - очевидно, кто-то из матросов сболтнул на берегу лишнее или же попытался продать щепотку-другую пряностей. И хотя на корабле осталось всего 18 человек, Эль-Кано снялся с якоря и поднял паруса.

Когда до цели оставалось всего несколько дней, ветхие доски корпуса вышли из пазов, вода начала просачиваться во все расширяющиеся щели. Изнуренным морякам пришлось день и ночь чередоваться, работая у двух насосов, а ведь приходилось еще и выполнять повседневную работу. 13 июля они отчалили от Зеленого Мыса, и только 4 сентября 1522 года увидели берега Европы. 6 сентября Эль-Кано привел свое истрепанное судно в Севилью. Пряностями оно было нагружено так, что они окупили всю погибшую экспедицию.

Брошен якорь у пристани на Гвадалквивире. Дан пушечный залп. Восемнадцать пошатывающихся, босых, ободранных «привидений» с зажженными свечами идут к церкви Санта-Мария-де-ла-Виктория - благодарить Пресвятую Деву за счастливое возвращение. И с ними - дух погибшего адмирала. Ибо, как выразился столь часто цитируемый нами Пигафетта: «Только его неукротимая воля позволила… завершить путешествие вокруг Земли».

Знаменитый португальский мореплаватель и первооткрыватель Фернан Магеллан навсегда оставил свой след в истории человечества, став одним из наиболее известных исследователей. Он пустился в отважное путешествие, итоги которого пополнили нашу копилку знаний и поведали массу нового современникам Магеллана. Заслуги его переоценить невозможно, и можно быть уверенным, что имя Фернана Магеллана никогда не будет забыто.

Магеллан — первый человек, совершивший кругосветное плавание.
Именем Магеллана назван не только известный пролив, но и две галактики — Большое и Малое Магеллановы облака, а также кратер на Луне.
Именно Магеллан открыл европейцам Филиппинские острова, где сейчас располагается одноимённая республика (см. ).
В морском сражении при Диу, случившемся 3 февраля 1509 года, каравелла Магеллана прорвалась сквозь строй вражеских судов, и Магеллан взял на абордаж флагманский корабль противников.
Однажды несколько кораблей флотилии, в составе которой плавал тогда Магеллан, потерпели крушение, и моряки на лодках добрались до необитаемого острова. Решено было, что часть моряков отправится на лодках за помощью, а остальные будут дожидаться на острове из возвращения. Рядовые матросы были возмущены тем, что все офицеры уходят на лодках, оставляя на берегу лишь матросов, опасаясь, что за ними никто не вернётся. Едва не вспыхнул бунт, но Магеллан успокоил команду, оставшись на острове с матросами. Вскоре все они были спасены.
Однажды Магеллан одолжил одному торговцу солидную сумму денег, которую тот не пожелал возвращать. Долг был возвращён Магеллану лишь спустя шесть лет после судебного процесса.
До своего знаменитого путешествия Магеллан немало повоевал — и в Малайзии, и в Индии, и в Африке. Впоследствии, оставив военную службу, он решил посвятить свою жизнь исследованиям мира.
Кругосветное путешествие Магеллан совершил под испанским флагом, так как король Португалии не пожелал профинансировать его экспедицию. А вот испанская корона по заслугам оценила знаменитого мореплавателя.
В кругосветное путешествие отправилась эскадра из пяти кораблей, взяв с собой еды на два года, причём Магеллан скрывал от матросов и других капитанов маршрут плавания, что неоднократно вызывало недовольство.
Магеллан на много лет остался единственным капитаном, который провёл флотилию сквозь пролив, получивший его имя, не потеряв при этом ни одного судна.
Тихий океан получил своё название именно благодаря Магеллану, который пересёк его, пройдя 17 тысяч километров и не встретив ни одного шторма. Как показала практика, название это оказалось опрометчивым — Тихий океан славится буйным характером. Магеллану в его плавании просто повезло.
Магеллан не собирался совершать кругосветное плавание — он искал проход к Молуккским островам.
Сам Магеллан так и не совершил кругосветного плавания, погибнув на Филиппинах. В ходе плавания погибла большая часть экспедиции — из пяти судов, на борту которых было 250-300 человек, в Испанию вернулся лишь один корабль с 18 людьми на борту. Таким образом, экспедиция Магеллана стала первым кругосветным плаванием.
Архипелаг Огненная Земля получил своё название также благодаря Магеллану, который принял огни индейских костров за вулканы. На самом деле на архипелаге нет ни единого вулкана (см.

500 лет назад в Севильский порт прибыл всеми забытый корабль. Его экипаж состоял из восемнадцати изможденных и умирающих от жажды и голода людей. Но этот корабль вернулся из путешествия огромной важности. Он изменил ход истории и повлиял на то, как мы живем сейчас.

Каракка «Виктория» стало первым судном в истории мира, которое обогнуло земной шар. В ходе этого морского путешествия был пересечен великий океан, были проложены новые торговые пути и выяснены истинные размеры нашей планеты. Это был триумф человеческого духа, история смелости и преодоление трудностей, голода и мятежа, героизма и смерти. Она превратила моряка и солдата Фернана Магеллан в одного из самых великих и легендарных людей на планете, но в этом великом географическом открытии имеются некоторые неизвестные факты.

Стало легендой, но реальная история намного сложнее легенды, он не думал совершать кругосветное плавание, но ряд чрезвычайных событий, сделало его эпопею вехой в истории.

Великое путешествие Магеллана началось 21 сентября 1519 года, когда он отплыл из Испании в неизвестность. Флотилию оснастили всем необходимым. На пяти парусных кораблях «Тринидад», «Сан-Антонио», «Консепсьон», «Виктория» и «Сантьяго» были люди разных национальностей общей численностью 241 человек. Для капитана Фернана Магеллана это путешествие было реализацией пятилетней мечты. Твердый и решительный португалец ставил на карту всё - славу и богатство, и даже сама жизнь зависели от исхода экспедиции. Среди офицеров был молодой штурман по имени Хуан Себастьян Элькано. Этому испанцу предстояло сыграть важную роль в этом эпохальном плавании. Цели Магеллана были чисто коммерческими - найти для Испании прямой путь к самому ценному тогда товару - пряностям. В XVI веке они ценились больше золота, но для Испании были недоступны.

В 1494 году Папа поделил мир между двумя морскими державами. У Испании были права на западную часть, а Португалия получила весь восток, а именно на восток лежал известный путь к Островам Пряностей нынешним Молуккским островам. Идея первооткрывателя заключалась в том, чтобы найти западный путь к Островам пряности, через испанские воды. Это был дерзкий план, так как раньше никто не проходил по этому пути. Никто не знал, существует ли он, но если его найти Испания станет самой богатой страной на планете, и Магеллан в накладе не останется.

современная реплика каракки «Виктория»

Он получил в команду, и пять парусных судов типа каракка, конструкция которых была рассчитана на длительное плавание в открытом море. Маршрут Магеллана должен был привести его из знакомых вод в неизвестность. Многие считали это невозможным. Для этого требовалась недюжинная смелость. Путь, который предлагал мореплаватель, был заблокирован огромным Южно-Американским континентом. Первооткрыватель считал, что существует пролив южнее Южной Америки.

Капитан не до конца раскрывал свои планы, опасаясь, что многие от страха откажутся сопровождать его в таком долгом плавании, которое собирался предпринять. Люди могли пугаться жестоких штормов в океане, в которые они направлялись.

Но что могло побудить человека, на такое рискованное путешествие. Для начала, нужно понять каким был Фернан Маггелан. О Магеллане известно немного. Это был хороший семьянин, порядочный и не тщеславный человек. Он 8 лет прослужил на португальском флоте в Индийском океане. Здесь он завоевал репутацию бойца, любителя рисков и славы. Но вернувшись домой, его не встречали фанфарами. Португальский двор принял его холодно, и тогда он сказал: «Мной здесь пренебрегают, тогда я уеду в Испанию и сделаю то, что докажет мою правоту. Закончу то, что начал и не довел до конца Колумб, а в процессе обойду Южную Америку, подобно тому как Васко да Гамма обогнул Африку». В годы юности Магеллана эти два мореплавателя рисковали всем в поисках пряностей, и завоевали место в истории. Первооткрыватели вдохновили Фернана Магеллана на великое путешествие в неизведанное - вокруг Южной Америки.

Реализовать этот честолюбивый проект стало его заветной мечтой, и вот, наконец, он ведет эскадра к югу, при этом впервые в жизни командует кораблем и флотом. 3 октября 1519 года погода ухудшилась. Яростные течения и шквалы швыряли парусные корабли из стороны в сторону. Паруса рвало. Так корабли блуждали в различных направлениях, пока буря не улеглась.

Мореплаватель плыл через одно из самых опасных морей в мире, казалось, что штормы никогда не закончатся. Это порядком потрепало и команду. Но Магеллан был полон решимости в отличие от напуганной команды. Разумеется, эти люди постоянно молились, и их молитвы были услышаны. Во время бури к кораблям часто приближался образ Святого Эльма, особенно во время плохой погоды ночью. Святой появлялся в образе горящего огня на верхушке мачты и оставался там более двух часов. Это явление получило название «огни Святого Эльма». Дело в том, что во время грозы облака накапливают мощный отрицательный заряд, электрическое напряжение достигает 30 тысяч вольт на квадратный сантиметр. После этого заряд эффектно разряжается на концах мачт и на острых углах корабля. Моряки давно заметили, что огни извещают об окончании шторма. Поэтому они естественно думали, что это знак помощи свыше. Знамение действительно помогло, силы моряков истощались, но любой современный исследователь подтвердит, причина по которой человек сдается не в теле, а в духе. Визит святого имел реальное влияние, он помог мореплавателям собраться с духом. Спустя почти 4 месяца после отплытия из Испании потрепанная флотилия достигла берегов Южной Америки. Они бросили якорь в дикой бухте там, где однажды появится Рио-де-Жанейро. Затем первооткрыватели отправились на юг, и по пути они увидели много странных и удивительных вещей - бесчисленное множество попугаев, и обезьян мордой похожих на льва, и даже летучих рыб.

Наконец первопроходцы достигли границ известного мира 35 градусов Южной широты, так далеко не забирался ни один европеец. Все шло к тому, что именно здесь Магеллан найдет пролив, поскольку береговая линия сворачивала к западу, и земли на юге не было видно. Это место назвали мысом Санта Мария, мореплаватели полагали, что именно отсюда начинается пролив, ведущий в Южное море. После двух недель исследований открылась горькая правда, это был не пролив, а гигантский залив, протянувшийся на 300 км вглубь и на 200 км в ширину. Это было устье Ла-Платы. Магеллан заплыл в тупик. Его вера в существование пролива пошатнулось, но повернуть назад было немыслимо, и он принял замечательное решение заглянуть за край известного мира, плыть туда где не бывал ни один цивилизованный человек. Он без оглядки пустился на юг вдоль длинного побережья, который назвал Патагонией, навстречу самым бурным на свете морям и зиме.

Мореплаватели продолжали плыть к югу 3 месяца, но пролива не было. Припасы кончались, а дни становились короче. 31 марта 1520 года всего в тысячи миль от Антарктики Магеллан нашел убежище в бухте, которую назвали Пуерто-Сан-Хулиан. К этому времени моряки страдали от холода, голода и потери духа. А когда Магеллан урезал рацион, это стало последним ударом. Капитаны подали петицию, они требовали возвращения в Испанию. Но это было невозможно для человека, который все поставил на карту успеха. Экспедиция была под угрозой. Вскоре все это вылилось в мятеж, который был вскоре подавлен. После этого генерал-капитан приказал устраиваться на зимовку, у них не было опыта в таких делах, а еды оставалось очень мало. Погодные условия ухудшались, один из кораблей «Сантьяго» разбился о скалы, но ничто не могло победить одержимость Магеллана. После семимесячный зимовки мореплаватели снова двинулись на поиски неуловимого пролива. Четыре оставшихся судна плыли вдоль дикого Патагонского побережья, упрямо исследуя один залив за другим. Наконец морякам повезло, они нашли китовый ус, что говорило о близ проходящем маршруте миграции китов. Из этого следовало, что где-то впереди лежит открытое море. 21 октября 1520 года мореплаватели чудом нашли пролив, у мыса который назвали Кабо Вирхенес. Отправившись через множество фьордов и тупиков, мореплаватели все сильнее подозревали, что это еще одна бесплодная попытка. В этом проливе Магеллан потерял второй корабль «Сан-Антонио» намеренно остался в тумане и ушел обратно в Испанию. Это был сильный удар, так как на нем было большое количество провианта, на которое надеялся Маггелан. Оставшиеся три корабля медленно шли к северо-западу. Долго тянулось страшное путешествие через пролив, длина которого как мы сейчас знаем 530 километров. В поисках прошло 38 дней, прежде чем Магеллан услышал новость, который так долго ждал. Впереди лежало открытое море. В этот момент мореплаватель понял, сейчас он стал в один ряд с героями своего детства. Его мечта сбылась, но даже в этот момент личного триумфа Магеллан вряд ли догадывался об историческом значении своего открытия. В последующие 400 лет Магелланов пролив стал главным морским путем в Тихий океан, вплоть до открытия Панамского канала. Это было поразительное открытие, но Магеллан его команда надеялись, что это лишь прелюдия к чему-то более великому, к западному пути на богатые Острова пряностей. 28 ноября 1520 года Магеллан повел флотилию к северу. Погода была настолько хорошей, что Магеллан назвал океан Тихим.

Здесь даже ночное небо было другим. Богобоязненные моряки удивлялись Южному кресту, и замечали на небесах нечто странное - несколько маленьких звезд собранных вместе наподобие двух облаков, а между ними две не очень яркие звезды, которые сильно мерцали. В наше время ученые признали эти звездные тучи ближайшими галактиками, а Магеллановы облака помогли астрономам узнать размеры вселенной и увидеть гибель сверхновых звёзд.

Вскоре флотилия повернула на запад в самое сердце Тихого океана. И не осознанно мореплаватель допустил серьезную ошибку, он думал, что находится в трех днях плавания от Островов пряностей, так как этот расчет был основан на картах того времени. Однако капитану предстояло узнать, что расчеты отличались от действительности на 11 тысяч километров, а эта недостающая часть 28 процентов окружности Земли и есть Тихий океан. Магеллан вел своих людей в безбрежное пространство.

Шли недели. На кораблях начался голод. В ход пошли воловья кожа, покрывавшая грота-реи, чтобы ванты не перетирались. Ели гнилые сухари, крысы уходили по полдуката за штуку, но и за эти деньги их трудно было достать. К концу января Магеллан продолжал вести флотилию на запад, через тысячи километров открытого океана без передышки. Скорей всего в этот момент и у Маггелана появились сомнения о существовании земли. Но спустя 5 месяцев и 20 тысяч километров после выхода из пролива мореплаватели увидели землю на 10 градусе Северной Широты. Это были Филиппинские острова. Совершив подвиг упорства, Магеллан привел флотилию спасения к Островам пряностей, которые лежали всего в неделе плавания к югу. Казалось риск окупился. Эти острова показались им раем - свежая вода, пышные джунгли, в которых было полно фруктов и дичи, а местные жителей казались радушными.

Магеллан начал с того, что провозгласил Филиппины собственностью Испании, главным орудием которого было христианство. Уверенный в себе и своем оружии капитан принял роковое решение, чтобы укрепить свой авторитет у местного крещеного вождя. Он решил напасть на его соперника с соседнего острова, который отказался принять христианство. На борту «Виктории» в ночь перед атакой испанские моряки веселились. Они были уверены в себе, но Лапу-Лапу вождь племени острова Мактан воспринял угрозу мореплавателей всерьез. Он собрал самых сильных воинов, и вызвал духов войны.

На рассвете 27 апреля Магеллан и 50 моряков высадились на побережье Мактан, чтобы сразиться с непокорными вождем и сотнями воинов. Хотя враги превосходили в численности, Магеллан верил в победу - он рассчитывал на испанское оружие и доспехи. Но капитан совершил раковую ошибку - он прибыл во время отлива, и мореплавателям пришлось километр грести до берега, а для пушечных выстрелов было далеко. Вначале битвы испанцы быстро израсходовали боеприпасы, и орда Лапу-Лапу пошла в атаку. Враги узнали Магеллана, и один из них всадил ему в левую ногу копьё. Капитан упал. Затем туземцы бросились на него с железными пиками и бамбуковыми палками. Магеллан долго держался, но его задавили количеством.

Магеллан не обошел вокруг света, он даже не добрался до Островов пряностей, его убили на Филиппинах. Это была трагедия положившая конец всему путешествию. Все его мечты закончились здесь, и закончились навсегда. Но тут возникает парадокс, если предположить что Магеллан, не погиб бы в битве, а добрался до Островов пряности, то, скорее всего он тем же путем как приплыл, вернулся бы в Испанию. А раз так, если бы не один человек, который решил попытать удачу, вероятнее всего эпохальное плавание Магеллана не было бы таким знаменитым и известным.

неизвестный мореплаватель Хуан Себастьяна Элькано

Смерть Магеллана могла повлечь разброд, однако испанцы знали, что Острова пряностей так близко, что их можно практический учуять. Первооткрыватели на двух кораблях отправились на поиски островов. Командование каракки «Виктория» принял новый капитан Хуан Себастьян Элькано. Его роль во всем путешествие незаслуженно принижают, благодаря ему, испанцы наконец добрались до Островов пряностей. Путешествие длиной 28 тысяч километров обошлось сотни жизней, включая Магеллана, и осуществили его мечту.

Хуан Себастьян Элькано и его команда знали цену пряностей, которыми являлись не что иное как плоды гвоздичного дерева. С одного дерева можно собрать около 3 кг, и стоили дороже золота.

Но чтобы стать богатым, пряности необходимо доставить в Испанию. Для этого Элькано предстояло сделать выбор, возвращаться по пути, которым мореплаватели пришли или продолжать идти на запад. В итоге один корабль выбрал восток, другой запад. «Тринидад» отплыл на восток в Тихий океан, но вскоре попал в руки португальцам. Драгоценный товар был конфискован, судно сожжено, а команда была брошена в тюрьму. Элькано на «Виктории» поплыл на запад. Испания была в 20 тысячах километрах. Путь пролегал через португальскую сферу влияния. Чтобы избежать захвата он шел не отмеченными на карте водами. Через 2 месяца и почти 5000 километров их начало трепать ужасными штормами. Запасы провизии снова подошли к концу. Цингой заболело 30 человек, 19 из которых умерло. По иронии судьбы экипаж не знал, что они сидели на грузе гвоздики, содержащей витамин C, который мог бы их спасти. Элькано избежал цинги, потому что ел желе из айвы. Оно содержало достаточно витамина C, чтобы защитить себя от болезней.

Хуан Себастьян Элькано направил «Викторию» через бескрайние воды океана мимо мыса Доброй Надежды и островов Зеленого мыса обратно в Испанию. Из 240 людей, которые отправились в путь, вернулась жалкая горстка. Они выжили и рассказали историю величайшего плавания начатого Магелланом тремя годами раньше.

В понедельник 8 сентября 1522 года Элькано бросил якорь в гавани порта Севилья. Из 60 отплывших с Молуккских островов осталось только 18 моряков. А каракка «Виктория» стала первым судном, обогнувшим земной шар. Великий мореплаватель Хуан Себастьян Элькано был удостоен особого герба, в котором земной шар опоясанный лентой с надписью: «Ты первый обогнул меня».

карта кругосветного путешествия Фернана Маггелана и Хуан Себастьяна Элькано

Даже пять столетий спустя кругосветное путешествие по-прежнему значительное достижение. Плавание «Виктории» вошло в историю, а надежды экипажа так и не сбылись, они не стали богатыми. Пряности продали с выгодой, но почти всю прибыль получила королевская казна, ведь экспедицию снаряжали за казенный счет. Хуан Себастьян Элькано через 4 года послали повторить кругосветное плавание и закрепить Острова пряностей за Испанией, однако в Тихом океане он умер от цинги.

Фернан Магеллан ставший легендой, даже не закончил путешествие, но именно его называют первым человеком, совершившим кругосветное плавание. И только в Испании вам скажут, кто стал первым кругосветным мореплавателем. Им был Хуан Себастьян Элькано. А люди, которые плыли с ним, совершили одно из величайших географических открытий. Это путешествие окончательно определило форму и размеры Земли, оно навсегда изменило географический, духовный и политический ландшафт планеты.

Первое кругосветное плавание - испанская морская экспедиция под руководством Фернана Магеллана , началась 20 сентября 1519 года и завершилась 6 сентября 1522 года. Экспедиция была укомплектована большой командой (по разным оценкам 265-280 человек) на 5 судах. В результате мятежей, тяжелейшего пересечения Тихого океана и стычек с населением Филиппин и Островов пряностей команда сильно сократилась. Только одному судну - «Виктория» - удалось вернуться в Испанию, имея 18 человек на борту. Ещё 18 человек, попавших в плен к португальцам, вернулись в Европу позднее. Экспедиция также оказалась весьма успешной в коммерческом отношении, принеся организаторам большую прибыль.

Энциклопедичный YouTube

1 / 4

✪ Первое кругосветное путешествие - Магеллан Фернан

✪ Первое кругосветное плавание. Презентация 5 класс. С озвучкой. География.

✪ Первое кругосветное плавание Фернана Магеллана

Субтитры

Замысел

Идея экспедиции во многом являлась повторением идеи Колумба : достичь Азии, следуя на запад. Колонизация Америки ещё не успела принести существенных прибылей в отличие от колоний португальцев в Индии , и испанцам хотелось самим плавать к Островам Пряностей и получать выгоду. К тому времени стало ясно, что Америка - это не Азия, но предполагалось, что Азия лежит сравнительно недалеко от Нового Света . В 1513 году Васко Нуньес де Бальбоа , пройдя Панамский перешеек , увидел Тихий океан , названный им Южным морем. С тех пор пролив в новое море искало несколько экспедиций. В те же годы португальские капитаны Жуан де Лишбоа (порт.) русск. и Иштебан Фроиш (порт.) русск. дошли примерно до 35° ю. ш. и открыли Ла-Плату . Они не могли его серьёзно исследовать и приняли огромный затопленный эстуарий Ла-Плату за пролив .

В 1515 году Испания послала экспедицию из 3 судов на поиски пролива во главе с Хуаном Диасом де Солисом . Он достиг Ла-Платы и, высадившись на берег, начал исследования на суше, но местные жители его съели, и вскоре два оставшихся корабля вернулись в Испанию .

Магеллан, судя по всему, имел подробные сведения о поисках португальцами пролива и, в частности, о Ла-Плате, которую он считал проливом в Южное море. Эта уверенность сыграла важную роль в планировании им экспедиции, однако он был готов к поискам других путей в Индию, если этот окажется ложным .

Ещё в Португалии важную роль в подготовке экспедиции играл компаньон Магеллана астроном Руй Фалейру [убрать шаблон] . Он создал способ исчисления долготы и произвел вычисления, из которых следовало, что Молуккских островов легче достичь, отправляясь на запад, и что эти острова лежат в полушарии, «принадлежащем» Испании по Тордесильясскому договору . Все его расчёты, как и способ исчисления долготы, впоследствии оказались неверными. Какое-то время Фалейру числился в документах по организации плавания перед Магелланом, но в дальнейшем он всё больше оттесняется на второй план, и командующим экспедиции назначается Магеллан. Фалеру составил гороскоп, из которого следовало, что ему нельзя отправляться в экспедицию, и остался на берегу .

Подготовка

В снаряжении экспедиции большую роль сыграли европейские купцы, не имевшие возможности поучаствовать в прибыльной торговле с Ост-Индией из-за монополии португальцев. Хуана де Аранду, которому по договору с Магелланом полагалась восьмая часть прибыли, оттесняют от кормушки, объявив, что это соглашение «не соответствует интересам нации» .

По договору с королём от 22 марта 1518 года Магеллан и Фалеру получали одну пятую часть чистых доходов от плавания, права наместничества на открытых землях, двадцатую часть прибыли, получаемой от новых земель, и право на два острова, если будет открыто более шести островов .

Португальцы пытались противодействовать организации экспедиции, но на прямое убийство не решились. Они старались очернить Магеллана в глазах испанцев и заставить их отказаться от плавания. В то же время факт, что экспедицией будет командовать португалец, вызывал недовольство многих испанцев. В октябре 1518 года произошло столкновение между участниками экспедиции и толпой севильцев. Когда Магеллан поднял на кораблях свой штандарт , испанцы приняли его за португальский и потребовали снять. К счастью для Магеллана конфликт удалось погасить без особых жертв . Чтобы приглушить противоречия, Магеллану было предписано ограничить число португальцев в экспедиции пятью участниками, однако из-за недостатка моряков в ней оказалось около 40 португальцев .

Состав и снаряжение экспедиции

В экспедицию готовилось пять кораблей с запасом продовольствия на два года. Магеллан сам лично следил за погрузкой и упаковкой продуктов, товаров и снаряжения. В качестве провизии были взяты на борт сухари, вино, оливковое масло, уксус , солёная рыба, вяленая свинина, фасоль и бобы, мука, сыр, мед, миндаль , анчоусы , изюм, чернослив , сахар, айвовое варенье, каперсы , горчица, говядина и рис. На случай столкновений имелось около 70 пушек, 50 аркебуз , 60 арбалетов , 100 комплектов лат и другое вооружение. Для торговли взяли материю, металлические изделия, женские украшения, зеркала, колокольчики и (её использовали в качестве лекарства). Экспедиция обошлась более чем в 8 миллионов мараведи .

Экспедиция Магеллана

Корабль	Тоннаж	Капитан
Тринидад	110 (266)	Фернан де Магеллан
Сан-Антонио	120 (290)	Хуан де Картахена
Консепсьон	90 (218)	Гаспар де Кассада
Виктория	85 (206)	Луис де Мендоса
Сантьяго	75 (182)	Жуан Серран

По штатному расписанию на судах полагалось находиться более, чем 230 морякам, но кроме них в экспедиции было немало сверхштатных участников, среди которых был родосский рыцарь Антонио Пигафетта , составивший подробное описание путешествия. А также прислуга и рабы вплоть до негров и азиатов, среди которых стоит упомянуть раба Магеллана Энрике, родившегося на Суматре и взятого Магелланом в качестве переводчика. Именно он станет человеком, первым вернувшимся на родину, обогнув земной шар. Несмотря на запрет, в экспедиции нелегально оказалось несколько женщин-рабынь (вероятно, индианок). Вербовка моряков продолжалась и на Канарских островах . Всё это затрудняет подсчёт точного количества участников. Разные авторы исчисляют количество участников от 265 до не менее чем 280 .

Магеллан лично командовал «Тринидадом». «Сантьяго» командовал Жуан Серран - брат Франсишка Серрана, спасённого Магелланом в Малакке. Тремя другими кораблями командовали представители испанской знати, с которыми у Магеллана сразу начались конфликты. Испанцам не нравилось, что экспедицией командует португалец. Кроме того, Магеллан скрывал предполагаемый маршрут плавания, и это вызывало недовольство капитанов. Противостояние было довольно серьёзным. Капитану Мендосе даже было передано специальное требование короля прекратить препирательства и подчиниться Магеллану. Но уже на Канарских островах Магеллан получил сведения, что испанские капитаны договорились между собой убрать его с поста, если посчитают, что он им мешает .

Атлантический океан

20 сентября 1519 года флотилия во главе с Магелланом вышла из порта Санлукар-де-Баррамеда (устье реки Гвадалквивир). Вскоре на эскадре разгорелся конфликт. Капитаны других кораблей вновь стали требовать, чтобы Магеллан дал им разъяснения о маршруте. Но он отказался, заявив: «Ваша обязанность следовать днем за моим флагом, а ночью за моим фонарем». Вместо прямого пути к Южной Америке Магеллан повел флотилию близко к Африке . Вероятно, он пытался избежать возможной встречи с португальскими кораблями. Этот маршрут был довольно труден для плавания. Магеллан заранее разработал систему сигналов, позволявшую флотилии всегда держаться вместе. Каждый день корабли сходились на близкое расстояние для ежедневного рапорта и получения указаний .

29 ноября флотилия достигла побережья Бразилии , а 26 декабря 1519 года - Ла-Платы , где проводились поиски предполагаемого пролива. «Сантьяго» был послан на запад, но вскоре вернулся с сообщением, что это не пролив, а устье гигантской реки. Эскадра начала медленно продвигаться на юг, исследуя берег. На этом пути европейцы впервые увидели пингвинов .

Продвижение на юг шло медленно, кораблям мешали штормы, близилась зима, а пролива все не было. 31 марта 1520 года, дойдя до 49° ю. ш., флотилия встает на зимовку в бухте, названной Сан-Хулиан .

Мятеж

Встав на зимовку, капитан распорядился урезать нормы выдачи продовольствия, что вызвало ропот среди моряков, уже измотанных длительным сложным плаванием. Этим попыталась воспользоваться группа офицеров, недовольных Магелланом.

Магеллан узнает про мятеж только утром. В его распоряжении остается два корабля - «Тринидад» и «Сантьяго», почти не имевший боевой ценности. В руках же заговорщиков три крупных корабля - «Сан-Антонио», «Консепсьон» и «Виктория ». Но мятежники не желали дальнейшего кровопролития, опасаясь, что им за это придется отвечать по прибытии в Испанию . К Магеллану была послана шлюпка с письмом в котором говорилось, что их цель - всего лишь заставить Магеллана правильно выполнить приказы короля. Они согласны считать Магеллана капитаном, но он должен советоваться с ними по всем своим решениям и не действовать без их согласия. Для дальнейших переговоров они приглашают Магеллана прибыть к ним для переговоров. Магеллан в ответ приглашает их на свой корабль. Те отказываются .

Усыпив бдительность противника, Магеллан захватывает шлюпку, перевозившую письма, и сажает гребцов в трюм. Мятежники больше всего опасались удара по «Сан-Антонио», но Магеллан решил напасть на «Викторию», где находилось много португальцев. Шлюпка, в которой находится альгвасил Гонсало Гомес де Эспиноса и пять надежных людей, отправляется к «Виктории». Поднявшись на корабль, Эспиноса вручает капитану Мендосе новое приглашение от Магеллана прибыть на переговоры. Капитан начинает читать его с ухмылкой, но дочитать не успевает. Эспиноса наносит ему удар ножом в шею, один из прибывших матросов добивает мятежника. Пока команда «Виктории» пребывала в полной растерянности, на борт вскакивает ещё одна, на этот раз хорошо вооруженная группа сторонников Магеллана во главе с Дуарте Барбозой , незаметно подошедшая на другой шлюпке. Экипаж «Виктории» сдается без сопротивления. Три корабля Магеллана - «Тринидад», «Виктория» и «Сантьяго» - встают у выхода из бухты, перекрывая мятежникам путь к бегству .

После того, как у них отняли корабль, мятежники не решились вступить в открытое столкновение и, дождавшись ночи, попытались проскользнуть мимо кораблей Магеллана в открытый океан. Это не удалось. «Сан-Антонио» был обстрелян и взят на абордаж . Сопротивления не было, жертв тоже. Вслед за ним сдался и «Консепсьон» .

Для суда над мятежниками был создан трибунал . 40 участников мятежа были приговорены к смерти, но тут же помилованы, поскольку экспедиция не могла терять такое количество матросов. Был казнён только совершивший убийство Кесадо. Представителя короля Картахену и одного из священников, активно участвовавшего в мятеже, Магеллан казнить не решился, и они были оставлены на берегу после ухода флотилии. Больше про них ничего не известно .

Через несколько десятилетий в эту же бухту зайдет Френсис Дрейк , которому также придется совершить кругосветное плавание. На его флотилии будет раскрыт заговор и в бухте состоится суд. Он предложит мятежнику выбор: казнь, или его оставят на берегу, как Магеллан Картахену. Подсудимый выберет казнь .

Пролив

В мае Магеллан послал Сантьяго во главе с Жуаном Серраном на юг для разведки местности. В 60 милях к югу была найдена бухта Санта-Крус . Ещё через несколько дней в бурю корабль потерял управление и разбился. Моряки, кроме одного человека, спаслись и оказались на берегу без пищи и припасов. Они пытались вернуться к месту зимовки, но из-за усталости и истощения соединились с основным отрядом только через несколько недель. Потеря судна, специально предназначенного для разведки, а также припасов, находящихся на нём, нанесла большой ущерб экспедиции.

Магеллан сделал Жуана Серрана капитаном «Консепсьона». В результате все четыре корабля оказались в руках сторонников Магеллана. «Сан-Антонио» командовал Мишкита, «Викторией» - Барбоза .

Во время зимовки моряки вступили в контакт с местными жителями. Они были высокого роста. Для защиты от холода они обматывали ноги большим количеством сена, поэтому были названы патагонцами (большеногими, рождёнными с лапами) . Сама страна по их имени была названа Патагония . По приказу короля было необходимо привезти в Испанию представителей встретившихся экспедиции народов. Поскольку матросы опасались схватки с высокими и сильными индейцами, они пошли на хитрость: давали им в руки множество подарков, а когда те уже не могли больше ничего удержать в руках, предлагали им в подарок ножные кандалы, назначения которых индейцы не понимали. Так как руки были заняты, патагонцы соглашались, чтобы кандалы цепляли к их ногам, пользуясь этим матросы их сковывали. Так удалось захватить двух индейцев, но это привело к столкновению с местными жителями с жертвами с обеих сторон. Ни один из пленников не дожил до возвращения в Европу .

24 августа 1520 года флотилия вышла из бухты Сан-Хулиан. За время зимовки она лишилась 30 человек. Уже через два дня экспедиция вынуждена была остановиться в бухте Санта-Крус из-за непогоды и повреждений. В путь флотилия вышла только 18 октября. Перед выходом Магеллан объявил, что будет искать пролив вплоть до 75° ю. ш., если же пролив не обнаружится, то флотилия пойдет к Молуккским островам вокруг мыса Доброй Надежды .

21 октября под 52° ю. ш. корабли оказались у узкого пролива ведущего в глубь материка. «Сан-Антонио» и «Консепсьон» посылаются на разведку. Вскоре налетает буря, длившаяся два дня. Моряки опасались, что посланные на разведку корабли погибли. И они действительно чуть не погибли, но когда их понесло к берегу, перед ними открылся узкий проход, в который они вошли. Они оказались в широкой бухте, за которой последовали ещё проливы и бухты. Вода все время оставалась соленой, а лот очень часто не доставал дна. Оба судна вернулись с радостной вестью о возможном проливе .

Флотилия вошла в пролив и много дней шла по настоящему лабиринту скал и узких проходов. Пролив впоследствии был назван Магеллановым . Южную землю, на которой ночами часто виделись огни, назвали Огненной Землей . У «реки Сардин» был созван совет. Кормчий «Сан-Антонио» Эстебан Гомиш высказался за возвращение домой из-за малого количества провианта и полной неизвестности впереди. Другие офицеры не поддержали его. Магеллан хорошо помнил судьбу Бартоломео Диаша , открывшего мыс Доброй Надежды, но уступившего команде и вернувшегося домой. Диаш был отстранён от руководства будущими экспедициями и так никогда и не попал в Индию. Магеллан объявил, что корабли пойдут вперёд .

28 ноября 1520 года корабли Магеллана выходят в океан. Путь по проливу занял 38 дней. На долгие годы Магеллан останется единственным капитаном, прошедшим пролив и не потерявшим ни одного корабля.

Тихий океан

Выйдя из пролива, Магеллан 15 дней шел на север, дойдя до 38° ю. ш., где повернул на северо-запад, а 21 декабря 1520 года, дойдя до 30° ю. ш., повернул на запад .

Флотилия прошла по Тихому океану не менее 17 тыс. км. Такие огромные размеры нового океана оказались неожиданными для моряков. При планировании экспедиции исходили из предположения, что Азия находится сравнительно близко от Америки. Кроме того, в то время считалось, что основную часть Земли занимает суша, и только сравнительно небольшую - море. Во время пересечения Тихого океана стало ясно, что это не так. Океан казался бескрайним. В южной части Тихого океана находится множество обитаемых островов, на которых можно было бы получить свежие припасы, но маршрут флотилии прошел в стороне от них. Не готовая к такому переходу, экспедиция испытывала огромные лишения .

«В продолжение трёх месяцев и двадцати дней , - отмечал в своих дорожных заметках летописец экспедиции Антонио Пигафетта, - мы были совершенно лишены свежей пищи. Мы питались сухарями, но то уже не были сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями, которые сожрали самые лучшие сухари. Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили жёлтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывающую грот-грей, чтобы ванты не перетирались; от действия солнца, дождей и ветра она сделалась неимоверно твёрдой. Мы замачивали её в морской воде в продолжение четырёх-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие угли и съедали её. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать» .

Кроме того, на кораблях свирепствовала цинга. Погибло, по разным источникам, от одиннадцати до двадцати девяти человек . К счастью для моряков, за все время плавания не было ни одной бури и они назвали новый океан Тихим.

Во время плавания экспедиция дошла до 10° с. ш. и оказалась заметно севернее Молуккских островов, к которым стремилась. Возможно, Магеллан хотел убедиться, что открытое Бальбоа Южное море является частью этого океана, а, возможно, он опасался встречи с португальцами, которая для его потрепанной экспедиции закончилась бы плачевно. 24 января 1521 года моряки увидели необитаемый остров (из архипелага Туамоту). Высадиться на него не представлялось возможности. Через 10 дней был обнаружен ещё один остров (в архипелаге Лайн). Высадиться тоже не удалось, но экспедиция наловила акул для пропитания .

6 марта 1521 года флотилия увидела остров Гуам из группы Марианских островов . Он был населен. Лодки окружили флотилию, началась торговля. Вскоре выяснилось, что местные жители воруют с кораблей все, что попадется под руку. Когда они украли шлюпку, европейцы не выдержали. Они высадились на остров и сожгли селение островитян, убив при этом 7 человек. После этого они забрали лодку и захватили свежие продукты. Острова были названы Воровскими (Ландронес). При уходе флотилии местные жители преследовали корабли на лодках, забрасывая их камнями, но без особого успеха .

Через несколько дней испанцы первыми из европейцев достигли Филиппинских островов , которые Магеллан назвал архипелагом Святого Лазаря. Опасаясь новых столкновений, он ищет необитаемый остров. 17 марта испанцы высадились на острове Хомонхом. Переход через Тихий океан закончился .

Смерть Магеллана

На острове Хомонхом был устроен лазарет, куда перевезли всех больных. Свежая пища быстро вылечила моряков, и флотилия отправилась в дальнейший путь среди островов. На одном из них раб Магеллана Энрике , родившийся на Суматре, встретил людей, говорящих на его языке. Круг замкнулся. Впервые человек обошёл землю .

7 апреля 1521 года экспедиция вошла в порт Себу на одноименном острове . Места были цивилизованные, и с европейцев даже попытались взять торговую пошлину. Испанцы отказались платить, а оказавшийся в городе мусульманский купец посоветовал радже не воевать с европейцами, и требование было снято .

Началась оживлённая торговля. За железные изделия островитяне легко отдавали золото и продукты. Впечатлённый силой испанцев и их оружием, властитель острова раджа Хумабон соглашается отдаться под покровительство испанского короля и вскоре крестится под именем Карлос. Вслед за ним крестится его семья, множество представителей знати и простых островитян. Покровительствуя новому Карлосу-Хумабону, Магеллан пытался привести под его власть как можно больше местных правителей .

Вот что написал о смерти адмирала историограф экспедиции, Антонио Пигафетта :

…Островитяне по пятам преследовали нас, выуживая из воды уже однажды использованные копья, и таким образом метали одно и то же копье пять-шесть раз. Узнав нашего адмирала, они стали целиться преимущественно в него; дважды им уже удалось сбить шлем с его головы; он оставался с горстью людей на своем посту, как подобает храброму рыцарю, не пытаясь продолжать отступление, и так сражались мы более часу, пока одному из туземцев не удалось тростниковым копьём ранить адмирала в лицо. Разъярённый, он тотчас же пронзил грудь нападавшего своим копьём, но оно застряло в теле убитого; тогда адмирал попытался выхватить меч, но уже не смог этого сделать, так как враги дротиком сильно ранили его в правую руку, и она перестала действовать.
Заметив это, туземцы толпой ринулись на него, и один из них саблей ранил его в левую ногу, так что он упал навзничь. В тот же миг все островитяне набросились на него и стали колоть копьями и прочим оружием, у них имевшимся. Так умертвили они наше зерцало, свет наш, утешение наше и верного нашего предводителя.

Завершение экспедиции

В результате поражения погибло девять европейцев, но ущерб репутации был огромен. Кроме того, сразу же дала себя знать потеря опытного руководителя. Вставшие во главе экспедиции Жуан Серран и Дуарте Барбоза вступили в переговоры с Лапу-Лапу, предлагая ему выкуп за тело Магеллана, но тот ответил, что тело не будет выдано ни при каких условиях. Неудача переговоров окончательно подорвала престиж испанцев, и вскоре их союзник Хумабон заманил их на обед и устроил резню, убив несколько десятков человек, в том числе почти весь командный состав . Кораблям пришлось срочно отплыть. Находясь почти у цели, флотилия потратила несколько месяцев, чтобы достичь Молуккских островов .

Там были закуплены пряности, и экспедиции предстояло отправиться в обратный маршрут. На островах испанцы узнали, что португальский король объявил Магеллана дезертиром, поэтому его суда подлежали взятию в плен. Суда обветшали. «Консепсьон» был ранее оставлен командой и сожжён. Оставалось только два корабля. «Тринидад» был отремонтирован и отправился на восток к испанским владениям в Панаме , а «Виктория » - на запад в обход Африки . «Тринидад» попал в полосу встречных ветров, был вынужден возвратиться к Молуккским островам и был захвачен в плен португальцами. Большинство членов его экипажа погибло на каторге в Индии . «Виктория» под командованием Хуана Себастьяна Элькано продолжила маршрут. Экипаж был пополнен некоторым числом островитян-малайцев (почти все из них погибли в дороге). На корабле вскоре стало не хватать провизии (Пигафетта отмечал в своих записях: «Кроме риса и воды, у нас не осталось съестного; из-за недостатка соли все мясные продукты попортились» ), и часть экипажа стала требовать от капитана взять курс на принадлежащий португальской короне Мозамбик и сдаться в руки португальцев. Однако большинство моряков и сам капитан Элькано решили любой ценой попытаться доплыть до Испании. «Виктория» с трудом обогнула мыс Доброй Надежды и затем два месяца без остановок шла на северо-запад вдоль африканского побережья.

9 июля 1522 года изношенный корабль с измождённым экипажем подошёл к островам Зелёного мыса, португальскому владению. Не сделать здесь остановки было невозможно по причине крайнего недостатка питьевой воды и провизии. Здесь Пигафетта пишет:

В среду, 9 июля, мы добрались до островов Святого Иакова и тут же отправили лодку к берегу за провизией, придумав для португальцев историю, будто мы потеряли нашу фок-мачту под экватором (на самом же деле мы потеряли её у мыса Доброй Надежды), и за это время, что мы её восстанавливали, наш капитан-генерал уехал с двумя другими кораблями в Испанию. Расположив их таким образом к себе, а также отдав им нашего товару, нам удалось получить от них две груженные рисом лодки… Когда наша лодка снова подошла к берегу за рисом, были задержаны тринадцать человек экипажа вместе с лодкой. Опасаясь того, чтобы некоторые каравеллы не задержали также и нас, мы в спешном порядке направились дальше.

Интересно, что сам Магеллан совершенно не предполагал совершить кругосветную экспедицию - он лишь хотел найти западный маршрут к Молуккам и возвратиться назад, вообще для любого коммерческого рейса (а рейс Магеллана был таким) кругосветное путешествие бессмысленно. И только угроза нападения португальцев заставила один из кораблей продолжать следовать на запад, причём если бы «Тринидад» проделал свой маршрут благополучно, а «Виктория» была бы пленена, никакого кругосветного путешествия не было бы.

6 сентября 1522 года «Виктория» добралась до Испании, став, таким образом, единственным кораблём флотилии Магеллана, победно вернувшимся в Севилью . На корабле было восемнадцать выживших. Позже, в 1525 году, ещё четверо из 55 членов команды корабля «Тринидад» были доставлены в Испанию. Также были выкуплены из португальского плена те члены команды «Виктории», которые были схвачены португальцами во время вынужденной стоянки на островах Зелёного Мыса.

*18 выживших с Victoria* , прибывшие в Севилью в 1522 году**
Имя (Происхождение)	Должность
Хуан Себастьян Элькано (Гетариа)	Капитан
Франсиско Альбо, грек (Хиос)	Лоцман
Мигель (Родос)	Лоцман
Хуан де Акуриоо Бермео	Лоцман
Антонио Ломбардо «Пигафетта» (Виченца)	сверхштатный
Мартин де Худисибус (Генуя)	Начальник по погрузке
Эрнандо де Бустаманте (Мерида)	Матрос
Николас Гриего [Грек] (Нафплион)	Матрос
Мигель Санчес (Родос)	Матрос
Антонио Эрнандес Кольменеро (Уэльва)	Матрос
Франсиско Родригес, португалец (Севилья)	Матрос
Хуан Родригес (Уэльва)	Матрос
Диего Кармена	Матрос
Ханс (Ахен)	Артиллерист
Хуан де Арратия (Бильбао)	Матрос
Васко Гомес Гальего Португалец (Байона)	Матрос
Хуане де Сантандер (Куэто , Кантабрия)	Юнга
Хуан де Субилета (Баракальдо)	Помощник юнги

Моряки с «Виктории», взятые в плен португальцами на островах Зелёного Мыса и освобожденные спустя пять месяцев.

Маэстре Педро. Завербовался на Тенерифе . Сверхштатный участник экспедиции. Sobresaliente на «Сантьяго».
Ришар де Фодис из Нормандии. Плотник на «Сантьяго». Неграмотный.
Симон из Бургоса, португалец. Сверхштатный участник плавания, слуга капитана Мендосы на «Виктории». В 1523 году жил в Сьюдад-Родриго.
Хуан Мартин из Агилар-де-Кампо. Сверхштатный участник плавания, слуга капитана Мендосы на «Виктории». Завербовался в возрасте примерно двадцати пяти лет.
Мартин Мендес из Севильи. Контадор «Виктории». В 1525 году участвовал в экспедиции Себастьяна Кабота в Южную Америку.
Рольдан де Арготе из Брюгге. Канонир на «Консепсьоне». Участвовал в 1525 году в экспедиции Лоайсы.
Гомес Эрнандес из Уэльвы. Старший матрос на «Консепсьоне». Завербовался в возрасте примерно двадцати двух лет.
Окасио Алонсо из Больулоса. Старший матрос на «Сантьяго». Завербовался в возрасте тридцати лет.
Педро де Толоса из Толосы в Гипускоа. Матрос на «Виктории».
Фелипе де Родас с острова Родос. Старший матрос на «Виктории».
Педро де Чиндарса из Борромео. Юнга на «Консепсьоне». Завербовался в возрасте пятнадцати лет.
Баскито Гальего.
Мануэль, индонезиец.

Члены команды «Тринидада», сумевшие вернуться в Европу

Гонсало Гомес де Эспиноса из Эспиноса-де-лос-Монтерос. Главный альгуасил флотилии, «Тринидад».
Хинес де Мафра из Хереса. Старший матрос на «Тринидаде».
Леон Панкальдо из Савоны. Завербовался старшим матросом на «Тринидад». Многие считают его автором «Дневника генуэзского кормчего».
Ганс Алеман (маэстре Ансе), немец. Главный канонир «Консепсьона», затем был переведен на «Тринидад». Умер в 1525 году в Лиссабонской тюрьме.
Хуан Родригес («Глухой») из Севильи. Завербовался старшим матросом на «Консепсьон».

Итоги экспедиции

Продажа груза, привезённого «Викторией», не только покрыла все расходы на экспедицию, но и, несмотря на гибель 3 кораблей из 5, дала значительную прибыль. Что касается принадлежности Молуккских островов, то португальский король поверил в их принадлежность Испании и откупил их за огромную сумму в 350 тысяч золотых дукатов. В 1523 году был издан отчёт императорского секретаря Максимилиана Трансильвана о путешествии, а затем были опубликованы и подробные воспоминания одного из участников экспедиции - венецианца Антонио Пигафетты .

Таким образом, испанцы открыли западный путь к Азии и Островам Пряностей . Это первое в истории кругосветное плавание доказало правильность гипотезы о шарообразности Земли и нераздельности океанов, омывающих сушу.

Потерянный день

Кроме того, как обнаружилось, участники экспедиции «потеряли день » . Корабли плыли на запад, вслед за движением Солнца по небосводу, догоняя его. Поэтому, будь у моряков современный хронометр или простые часы, настроенные на местный полдень порта Санлукар-де-Баррамеда , моряки бы заметили, что их день чуть длиннее обычных 24 часов и их местный полдень всё больше и больше отстаёт от родного испанского, переходя постепенно на испанский вечер, ночь, утро и снова день. Но, поскольку хронометров в те времена не было, это отставание было не заметно. Моряки пользовались песочными часами (от этого на флоте и был счет времени по склянкам). Суточное время отсчитывали от местного полудня, соответствующего меридиану, на котором в этот момент находилось судно. В итоге, когда моряки вернулись в родную Европу, оказалось, что их корабельный календарь отстал от календаря родины на целые сутки. Это произошло на островах Зелёного Мыса. Вот как описал это Антонио Пигафетта:

… мы подошли наконец к островам Зелёного Мыса. В среду, 9 июля, мы добрались до островов Святого Иакова [Сантьяго] и тут же отправили лодку к берегу за провизией […] Мы поручили нашим людям, отправившимся на лодке к берегу, расспросить, какой это был день, и они узнали, что у португальцев был четверг, что нас весьма удивило, так как у нас была среда, и мы никак не могли понять, отчего могла произойти такая ошибка. Я чувствовал себя хорошо все время и делал отметки каждый день без перерывов. Как выяснилось впоследствии, тут не было никакой ошибки, ибо мы шли все время по направлению к западу и вернулись к тому же пункту, куда двигалось и солнце, и таким образом выиграли двадцать четыре часа, в чём никаких сомнений быть не может.

Оригинальный текст (итал.)
Al fine, costretti dalla grande necessità, andassemo a le isole de Capo Verde.
Mercore, a nove de iulio, aggiungessemo a una de queste, detta Santo Iacopo e subito mandassemo lo battello in terra per vittuaglia […]
Commettessimo a li nostri del battello, quando andarono in terra, domandassero che giorno era: me dissero come era a li Portoghesi giove. Se meravigliassemo molto perchè era mercore a noi; e non sapevamo come avessimo errato: per ogni giorno, io, per essere stato sempre sano, aveva scritto senza nissuna intermissione. Ma, come dappoi ne fu detto, non era errore; ma il viaggio fatto sempre per occidente e ritornato a lo stesso luogo, come fa il sole, aveva portato quel vantaggio de ore ventiquattro, come chiaro se vede.

а «А» Колосовой Людмилы и Габузян Элен.

«Ты первый меня обогнул». Фернан Магеллан

Пролог. В 1513 году Нунье де Бальбоа открыл Южное море(Тихий океан), но никто не мог сказать как далеко оно простирается. Предполагали, что за ним раскинулась желанная Азия. Но чтобы плыть в Азию через Южное море, кораблям нужно было сначала попасть в это самое море. А как это сделать, если на всем протяжении недавно открытого материка за 20 лет так и не найдено ни одного пролива? В ходе поисков выяснилось, что Америка загораживает от европейцев Азию. Богатства Нового Света были еще скрыты от европейцев, и он воспринимался как помеха, которую нужно обойти. Поиски на юге казались более перспективными, но и здесь путешественников поджидали громадные трудности. Чем дальше к югу от экватора, тем более суровыми становились берега, труднее было пополнять запасы пищи. Индейцы в этих краях проявляли враждебность, и не мало испанцев погибало в стычках с ними. Корабли все дальше уходили от родных мест, расстояние до них измерялось многими тысячами километров, а время в пути- уже не месяцами, а годами. Чтобы заставить людей в таких условиях плыть в неведомое, требовались железная воля и твердая рука. Южное море

Готовность проложить путь. И вот в марте 1518 года перед испанским Советом по делам Индий предстал португальский мореплаватель и воин Фернан Магеллан. Он заявил, что готов проложить западный путь к Молуккским островам- истинной родине пряностей. Важно только опередить португальцев, подбирающихся к этим островам с запада.

Замысел. В 1513 году Магеллан появляется в Лиссабоне. Денег у него нет, он поступает на военную службу и сражается в Африке.Здесь мужественный воин получает тяжелое ранение. Вернувшись в Лиссабон, Магеллан разрабатывает проект плавания к Островам Пряностей западным путем и представляет свой замысел на рассмотрение португальскому королю Мануэлу. Тот не одобрил план Магеллана: с запада португальцы уже почти достигли Молуккских островов, а путь через неведомое Южное море, даже если пролив, через который Магеллан собирался плыть, действительно существовал, был намного рискованнее. Оскорбленный многолетними несправедливыми притеснениями и отказом в самом важном для него деле, Магеллан перебрался в Испанию, где после долгих переговоров его проект был принят. Король Мануэл Ф.Магеллан

Состав. Флотилия состояла из пяти кораблей. В плавание отправились 265 человек: испанцы, португальцы, итальянцы, французы, англичане, немцы…Столь пестрый состав таил большую угрозу: противники Магеллана легко могли раздуть все время тлевшую взаимную неприязнь выходцев из разных стран. В командный состав также входили люди разных национальностей. Так, среди капитанов кораблей двое были португальцами, трое- испанцами.

Сложное время. 20 сентября 1519 года флотилия отправилась к Канарским островам, далее на юг- к островам Зеленого Мыса, а затем на юго – запад.29 ноября корабли достигли Бразилии. Переход через Атлантику прошел без особых приключений, хотя флотилию преследовали бури. Корабли Магеллана двинулись вдоль берега на юг. 10 января 1520 года они вошли в устье реки Ла-Платы. О дальнейшем пути никаких сведений у экспедиции Магеллана не было. Обследовав устье и не обнаружив здесь искомого прохода, флотилия продолжила путь. Движение замедлилось: плыть недалеко от берега, на мелководье, было опасно, а удаляться от него Магеллан не хотел, боясь пропустить пролив, ведущий в Южное море. Каждую бухту приходилось тщательно обследовать. Между тем к Южному полушарию подступала зима с ее яростными бурями, и нужно было срочно найти для зимовки надежную якорную стоянку. 31 марта флотилия на несколько месяцев остановилась в бухте, которую Магеллан назвал гаванью Святого Юлиана, и покинул ее только 24 августа. Гавань Святого Юлиана

Искомый пролив найден! Во флотилии насчитывалось уже не пять, а четыре корабля: «Сантьяго», посланный на разведку дальнейшей дороги, потерпел крушение. Корабли медленно двинулись на юг, обследуя каждую выемку в береговой линии. 21 октября «Сан-Антонио» и «Консепсьон» отправились вперед на поиски пролива. Внезапно поднялась буря. Когда не имевшим укрытия кораблям уже грозила гибель, моряки заметили изгиб побережья и поспешили укрыться за поворотом. Это оказался вход в пролив, за ним- бухта. Вода в бухтах и проливах оставалась соленой, а течение было направлено к западу. Следовательно, это было не устье реки. Все сомнения рассеялись: искомый пролив найден! Путь по узкому проливу был трудным, любая неосторожность грозила кораблекрушением. Внезапно исчез «Сан-Антонио». В течение полутора лет моряки флотилии считали его погибшим. Лишь позже выяснилось, что корабль дезертировал и вернулся в Испанию. Магелланов пролив

Из дневника Пигафетты. Выйдя из пролива, корабли – их осталось всего три – «погрузились в просторах Тихого моря», как писал в своих путевых заметках участник плавания, итальянский рыцарь и историограф экспедиции Антонио Пигафетта. Тихим этот океан назвали именно моряки Магеллана, которым посчастливилось пересечь его, ни разу не попав в бури. Но плавание вовсе не было легким. «В продолжение трех месяцев и двадцати дней мы были совершенно лишены свежей пищи, - рассказывал Пигафетта. – Мы питались сухарями, но то уже были не сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями… Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней… Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать». Началась цинга, от который умерло 19 человек. Корабли Магеллана пересекали самый большой океан планеты. Антонио Пигафетта

Португальцы. Корабли готовились к возращению в Испанию, когда стало известно, что португальцы собираются захватить их и вот-вот появятся в этих вода х. Следовало поторопиться с отплытием. Было решено, что «Виктория» под командованием баска Хуана Себастьяна Элькано направиться в Испанию португальским путем, огибая Африку. «Тринидад» же должен был возвращаться через Тихий океан. Судьба не благоприятствовала «Тринидаду». Шесть месяцев скитался он в вода х Тихого океана и вынужден был вернуться к Молуккским островам. Большая часть экипажа погибла в плавании, но участь выживших была, пожалуй, еще страшнее. Они попали в плен к португальцам и почти все умерли в тюрьмах. Лишь трое спустя пять лет вернулись в Испанию.

На пороге осуществления мечты. У Марианских островов флотилия не задержалась, и вскоре корабли пристали к островам, много позже названным Филиппинами. Заветная цель- Молуккские острова – была уже близка, но тут Магеллан, завязавший дружбу с одним из местных правителей-раджей, вмешался в междоусобную войну. И 27 апреля 1521 года великий мореплаватель, находясь на пороге осуществления мечты своей жизни, погиб в нелепой стычке с туземцами. Моряки еще не успели оправиться от потрясения, вызванного смертью Магеллана, как пришла новая беда. Местный раджа пригласил офицеров флотилии на пир, а затем предательски перебил их. Погибло более 20 человек – самых опытных и знающих. Уцелевшие оказались в тяжелейшем положении, но все же к концу 1521 года достигли Молуккских островов, где дешево закупили вожделенные пряности – корицу, гвоздику, мускатный орех. Гибель

Завершение. «Виктория» пересекла Индийский океан и 20 мая 1522 года выдержала жестокую бурю у мыса Доброй Надежды. Многих моряков скосили голод и цинга. Приближаться к берегам Африки, чтобы пополнить запасы, было нельзя: встреча с португальцами была бы роковой. Лишь несокрушимая воля капитана «Виктории» заставила экипаж ценой жесточайших мук завершить дело, начатое Магелланом. 8 сентября 1522 года, после более чем полугодового непрерывного плавания, корабль бросил якорь в Севилье, а на следующий день, как вспоминал Пигафетта, «все мы в рубахах и на босу ногу, держа каждый свечу в руке, отправились на богомолье…». Легко понять чувства этих людей: лишь чудом и заступничеством Богоматери – покровительницы мореплавателей – могли они объяснить, что все же выжили. Первое в истории кругосветное путешествие закончилось. Оно продолжалось почти три года. Из пяти кораблей удалось его завершить лишь одному, из 265 человек команды – лишь 18.

Эпилог. Подлинным героем плавания, оттеснившим на второй план погибшего Магеллана, был объявлен Хуан Себастьян Элькано. Король пожаловал ему большую ежегодную пенсию, а также герб, на котором изображался замок – символ Кастилии – и под ним – корица, гвоздика и мускатный орех. Герб был увенчан маленьким земным шаром с девизом: «Ты первый меня обогнул». На долю Магеллана достались унизительные обвинения в нарушении мелочных королевских инструкций и в якобы неоправданной жестокости. Подлинная роль этого выдающегося мореплавателя выяснилась лишь позднее. Значение этого плавания трудно переоценить. После 20 лет поисков был наконец открыт пролив, позже названный именем Магеллана. Именно Магеллану выпало на долю довести до конца дело, которому посвятил жизнь Христофор Колумб , - проложить западный путь в страны Востока. Кругосветное путешествие потрясло воображение современников, но его практический результат был ограничен: трудности и опасности плавания не окупались теми выгодами, которые оно могло принести. Зато его географическое значение было огромно. Путешествие Магеллана положило конец спорам о форме наше планеты, на практике доказав его шарообразность. Установление огромных размеров Тихого океана опровергло идею существенного преобладания суши над морем, которую разделял еще Христофор

Категории

Выбор редакции